История ТРИЗ

Ю.В. Горин, Пенза

Опубликовано в:
"Журнал ТРИЗ" 2/3, 1996

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ ГЕНИЯ

Юрий Васильевич Горин. Физик, к.ф.-м.н. Ныне доцент кафедры физики Пензенского Гостехуниверситета. Учеба в АзОИИТе в 1972-73 годах, диплом № 4 АзОИИТ-73, удостоверение №4 ВОИР на право преподавания Методики-73. Автор первого варианта Указателя физических эффектов и ряда положений в ТРИЗ. Преподавание в АзОИИТ в 1972-75 годах, в АзИТТП профтехобразования в 1974-76 годах. Сегодняшние интересы в ТРИЗ: ввод ТРИЗ в среднее и высшее образование, единая программа для средней школы и ВУЗа для факультативна “Физика и ТРИЗ”, разработка концепции современного естествознания, включающей в качестве отдельных глав концепцию развития техносферы и законы этого развития и современную эвристику (готовится к печати учебное пособие по этой проблеме).

Генрих Саулович Альтшуллер в бытность свою шефом АзОИИТа приглашал для проведения занятий по обеспечивающим дисциплинам классных профессионалов. Лекции по психологии АРИЗного мышления первому набору читала Нина Петровна Линькова. Отличные лекции. После одной из них ваш покорный слуга попросил разъяснить следующий тезис: “Мышление человека в процессе эволюции сформировалось как мышление на основе МПиО. Иные не выжили. Но АРИЗное мышление выходит за рамки этого метода. Пока речь идет о совершенствовании техники, это не страшно. Но Вы утверждаете, что всеобщее распространение АРИЗного мышления — дело почти неотвратимое. Это же может оказаться попросту опасным, поскольку законы эволюции безжалостны. Так это или нет? И как оценить степень опасности?” На всякий случай уточняю, что в 1972 году понятия “ТРИЗ” еще не существовало.

Для Нины Петровны вопрос оказался неожиданным. В ее дотоле четкой и понятной речи заблистала мишура специальных психологических терминов. Мгновенно уловив это, вмешался Генрих Саулович: “Сейчас ваши мозги придут в порядок, поскольку противоречия здесь нет. На самом деле АРИЗ есть естественный продукт эволюции мышления. Понимаете, не случайный всплеск, а закономерный эволюционный сдвиг. Первичным материальным объектом этого сдвига стал мозг создателей АРИЗ. Первичным ареалом распространения — АзОИИТ. И все. Никаких опасностей. Ну, а то, что именно это направление эволюции неотвратимо и правильно, доказывают два факта. Первый — ваше присутствие здесь. Второй — способность задавать подобные вопросы. Дальнейшие сдвиги мы с вами будем реализовать вместе”. Не могу ручаться за дословное воспроизведение, но смысл его передан правильно. Шеф умеет оформить в систему самые сложные вещи, и объяснить их на понятном языке. Тем, кто хочет понять. Ну, а как Генрих Саулович создавал “жаждущих понять”, проиллюстрирую на собственном примере.

Когда-то в начале 70-х годов ЦК спустил в Академию лозунг: “Все в изобретатели!”, надеясь, что после этого наука сама внедрится в производство. Для неначальственного состава этот лозунг был трансформирован в требование: “Даешь изобретения!” В разгар всеобщего талдычения об изобретениях я обнаружил у букиниста потрепанную книжку, на которой черным по белому значилось: “КАК НАУЧИТЬСЯ ИЗОБРЕТАТЬ”. Тогда фамилия автора даже не закрепилась в памяти. Сейчас эта книжка стоит у меня на почетной полке, среди раритетов: Г.Альтшуллер, Тамбов, 1961, тираж 50000 экз., цена (внутри) 18 коп, на обложке — 21 коп.

Купил. Принес в лабораторию. Полистал. Мура какая-то. “Что такое рацпредложение”. Картинки занятные. Несерьезно. Да и коллеги хихикнули — тоже, теоретик нашелся... Изобретатель... Там же про железяки... И ничего про твою подвижность ионов... Короче, книжечку я забросил в шкаф. Потом были весна и лето в горах, а осенью 71-го года забрела ко мне троица друзей с уговорами поступать в институт изобретательского творчества. Я сопротивлялся.

— Да ты знаешь, кто преподаватель будет? Сам Альтшуллер!

— А кто это?

Уговоры меня на трогали, пока один из пришедших не пустил в ход “абсолютный аргумент”:

— Вот, ты фантастикой бредишь, а про фантаста Альтова слыхал?

Г.Альтова я читал и сильно уважал. Мне импонировала его идея универсально подготовленного человека с нешаблонным мышлением.

— Так вот — Г.Альтов и есть Альтшуллер.

Ситуация перевернулась. “Изобретательская чушь” в цене не поднялась, но возможность поучиться у всамделишного писателя, умного к тому же... Согласился. За компанию. Из которой до диплома АзОИИТа добрался один.

Собеседование в ЦК комсомола проводила комиссия. Вполне целенаправленно я попал к Альтову. Мне уже было за тридцать, кое-что в этой жизни я знал и умел. Так что собеседование проходили обе стороны.

Сел. Положил анкету. Внимательный взгляд.

— Рад познакомиться. Какая у вас профессия?

— Физик.

— Есть ли изобретения?

— Нет, конечно. Я занимаюсь изучением ионов в газах. Тема не очень техническая.

— Что Вас привело сюда?

— Ваши книги. Фантастика.

— А какая фантастика Вам нравится?

Минут пять мы потолковали на эту интересную тему. Я ощутил бездонную эрудицию, благожелательность и заинтересованность. Результат собеседования для меня был положительным, меня зачислили в слушатели. Г.Альтов подтвердил мои представления о хорошем писателе и доказал свое право быть УЧИТЕЛЕМ.

Вводное занятие в АзОИИТе проводил, конечно, сам Генрих Саулович. Мы слушали его два часа без перерыва. Потом этот материал стал первой и второй главами "Алгоритма изобретений", но в устном изложении автора он был на порядок интереснее. Детали фиксировались сознанием и в конспекте, истины напрямую оседали в подсознании. Это очень редкий дар Педагога — суметь довести свои мысли до подсознания слушателя, сделать их убеждениями.

Основной курс вел Альтшуллер. Изредка в его занятия досадно вклинивались патентоведение и сверхтщательно подготовленные фрагменты в исполнении выпускников. Тогда же учились Женя Шахматов, Гена Мегаррамов, Ира Фликштейн и многие другие.

Я извлек из шкафа и основательно проработал книжечку “Как изобретать”. Это давало мне определенную фору, т.к. мои домашние задания и разные вопросы “попадали в струю”. Генрих Саулович мне явно симпатизировал, что проявлялось в дополнительных персональных заданиях. Много позже, анализируя то, что мне пришлось сделать на первом курсе сверх программы, я понял, что эти задания составляли продуманную систему — “систему подключения” или втравливания.

В апреле 72 года Генрих Саулович попросил меня остаться после занятий минут на двадцать — я остался и, как оказалось, навсегда. Дело было таким: Альтшуллер пришел к выводу, что физика — вещь абсолютно необходимая для изобретателя. Задача мне была поставлена скромно, но четко: “Нужен указатель физэффектов, нужна программа что и как преподавать по применению физических знаний”. Тут же Генрих Саулович выдал пачку “физических” примеров из патентных материалов, собранных В.Гутником. На мой наивный вопрос: “А кто это дело преподавал?” последовал обезоруживающе простой ответ: “Преподавать предстоит Вам. Осенью.”

С сентября 72 года “Физэффекты” были введены в программу обоих курсов АзОИИТа. Вести занятия пришлось и в той группе, в которой я сам учился. Подобные “эксперименты” почти однозначно обречены на провал (“Тоже мне, педагог выискался...”), но тогда безупречно сработали и уверенность Генриха Сауловича в необходимости физики, и его всегда ко времени подстраховка. Потом до меня дошло, что к этим “моим” занятиям Альтшуллер готовился тщательнее и глубже, чем я, особенно по части нештатных ситуаций — аудитория была щедра на странные вопросы.

Работать мне было и очень трудно, и очень просто. Трудности понятны — практически все приходилось делать впервые. Корме того нужно было изложить физику на “человеческом” языке, а не на физическом жаргоне. А простота определялась тем, что и стратегию дела и многие привходящие ситуации Генрих Саулович продумывал с опережением, с ясностью, присущей талантливым людям. Прозорливость гения — не только в глобальных построениях, она проявляется и в деталях.

На очередном методсовете Генрих Саулович, положив книжечку АРИЗ-71 на папку с материалами к указателю физэффектов, сказал: “Их надо объединить. Продумайте, где в АРИЗе должна подключаться физика и как закономерно ввести физэффекты в процедуру ликвидации ТП. Может быть выделить “физическую группу” приемов?” К следующему методсовету я предложил модернизировать шаги 3.4...3.6 с введением понятия физическое противоречие и приемов его устранения разделением противоречивых свойств во времени и пространстве и путем открытия новых ФЭ. Мои “открытия” шеф встретил скептически и настоял, чтобы перед выходом с ФП к слушателям был бы сделан развернутый анализ нескольких учебных задач. Такой анализ был произведен на задачах о подвижности ионов, молниеотводе и ледяном полировальнике. Новая формулировка шагов 3.4...3.6 АРИЗ-71Б, указатель с двумя таблицами и методические рекомендациями по проведению занятий по этой теме были готовы к весне 73 года. Каждая позиция в этой работе подвергались разбору. Редактировал Генрих Саулович основательно.

“Всесоюзная представление” ФЭ и ФП планировались на летнем семинаре “Днепропетровск-73”. При подготовке к нему я посмотрел на свою предшествующую “педагогику” и она привела меня в ужас. Я принес свои сомнения Генриху Сауловичу и услышал в ответ:

— Скажите, халтура в этой работе была? —Нет!

— Тогда все в порядке. Давайте лучше обсудим, что именно привело Вас в такой “антивосторг”?

Обсудили, разобрали плюсы и минусы. Генрих Саулович настаивал на приоритете положительного: “Что было хорошо? Почему это было хорошо?” В отношении минусов, то его реакция была снисходительной: “Вы теперь это знаете? Ну и ладно, а критику оставим третьим лицам. Ругать Вас будут еще много и со вкусом...” Однако снисходительность Альтшуллера распространялась только на стратегических единомышленников — отход от принципов он оценивал очень жестко, иногда, как мне казалось, даже с перебором.

Потом было многое: большой сбор на Днепре, где по предложению Альтшуллера была проведена первая аттестация преподавателей методики изобретательства; наглое ренегатство руководства ВОИР, оберегавшего свой покой от неугомонного Альтшуллера и противопоставившего ему целую свору псевдоинтеллектуального жулья и многое другое. Порой среда давила не столько тычками, сколько равнодушием и неприятием.

Мышление эволюционирует медленно, однако неуклонно, в направлении, предугаданном Генрихом Сауловичем Альтшуллером, — по пути к ИКР. Создавая ТРИЗ и ТРТЛ он ведал и ведает, что творит. Как обыкновенный ясновидящий.